Гениальный старьевщик: объемные чертежи Джона Перальты
Обсудить 0
Джон Перальта Жанр: объемная деталировка // Образование: самоучка // Материалы: сталь, дерево, нейлоновая леска, LED-светильники // Критерии отбора: влияние на повседневность
Все началось с деталировки велосипеда, случайно попавшейся на глаза художнику. Картинка заворожила его своей хрупкой красотой, и, придя домой, он бросился делать что-то похожее, только в трех измерениях. Это случайное увлечение стало делом жизни Перальты; бросив успешную карьеру в области менеджмента образовательных учреждений, Перальта, в молодости объездивший полмира, осел в Техасе и начал делать свои «Механации» — объемные деталировки легендарных устройств.
Машинка Зингера 66−1 Red Eye выпускалась с начала 1910-х; она была не самой дешевой (для многих ее цена равнялась нескольким месячным окладам), но самой желанной. Специалисты утверждают, что по качеству ее стежок намного превосходит стежок современных швейных машинок.
Выбрать объект
Перальте явно не чужда ностальгия: большая часть объектов, которые он выбирает для вивисекции, родом из конца XIX — начала XXI века. Сначала он взялся за артефакты самой консервативной из высокотехнологичных индустрий и разобрал два хронометра: карманные часы Scotty из 1960-х и карманные часы производства «Американской часовой компании» конца XIX века. За ними последовали легендарный «Ремингтон» 1920-го, полароид Land Camera Model J66 и саксофон Bundy II Alto, оба из 1960-х; потом были другие печатные машинки, кинопроекторы, электрогитары — «Зингеры», «Ундервуды», «Стратокастеры». Многие из них в свое время были признаны лучшими среди подобных и продавались в огромных количествах. Перальта выбирает объекты, которые помнят целые поколения. «Каждый кадр каждого фильма, который смотрели наши родители и их родители, каждое любовное письмо и документ — все прошло через них», — говорит художник.
Додумать и украсить
Перальта не просто разбирает старые вещи до винтика и подвешивает на ниточках. То есть он и это, конечно, делает, но его инсталляции намного сложнее, чем объемные деталировки. Во‑первых, расположение деталей в них не всегда соответствует действительности; они могут уходить с общих осей, менять порядок в угоду эстетике. В правильном покомпонентном чертеже расстояния между деталями подбираются так, чтобы каждую можно было разглядеть в изометрии; Перальта же играет со своим материалом, меняя расстояния и даже пропорции своей скульптуры.
Из-за частных заказов в творческой копилке Перальты появляются объемные деталировки вещей, которые сам он, будучи человеком миролюбивым, не взялся бы разбирать, — например, Beretta 92FS, один из самых узнаваемых в мире пистолетов.
Во-вторых, Перальта берет на себя смелость украшать части своих разобранных машин — красить или покрывать фольгой. А в композиции Over the Rainbow художник вообще пустился во все тяжкие и к тонким деталям компьютера Apple Macintosh 1984 года добавил несколько скульптурных групп — маленькие фигурки людей, жанровые сценки: полицейские у мертвого тела, дети с воздушными змеями, рабочий с отбойным молотком, влюбленные парочки. «Apple Macintosh — это, пожалуй, первый массово доступный компьютер для широкого спектра задач и к тому же гениальный дизайнерский продукт. Он изменил наши жизни — мы стали отправлять не бумажные, а электронные письма, он заменил счетную книгу, печатную машинку. Я хотел подчеркнуть, как сильно он изменил жизнь, —, но еще я хотел подчеркнуть, что мы все равно продолжаем заниматься тем же, чем занимались раньше, с «макинтошем» или без него».
Объемную деталировку компьютера Apple Macintosh SE выпуска 1984 года Джон Перальта решил дополнить маленькими человеческими фигурками, занятыми простыми повседневными делами.
Обрамить и выставить
Обрамление художник тоже выбирает сам, делая его частью замысла. Первыми инструментами Перальты были леска, ножик и линейка; сейчас все несколько сложнее, потому что результат его работы — это не только подвешенный механизм, но и его обрамление. Часто роль рамки играет короб, в котором закреплены детали и осветительные приборы, подобранные так, чтобы свет падал самым выигрышным для композиции образом. Чтобы собирать их, Джону Перальте пришлось освоить азы электротехники и научиться сварке.
Истоки и вдохновение
Перальта вообще самоучка; у него нет ни инженерного, ни художественного образования. Правда, в ретроспективе некоторые его детские склонности кажутся недвусмысленными указаниями на будущий успех. Взять хотя бы историю о том, как в детстве они с братом обходили соседей — собирали у них сломанные радиоприемники, тостеры и все в таком духе, и пытались их чинить. С очень похожего рассказа начинает свою знаменитую автобиографию Ричард Фейнман — старое радио, электрические цепи, домашняя лаборатория. Перальту, в отличие от великого физика, эти сломанные радио не привели на университетскую кафедру, любовь к механизмам и электронике нашла в нем другой выход.
«Меня интересуют странно знакомые вещи, морально устаревшие, пыльные. Они хранят воспоминания. Только сейчас можно по‑настоящему разглядеть их красоту».
Склонность к искусству у маленького Перальты тоже была: он рисовал — в основном углем и карандашом, черпая вдохновение в графике художника-импоссибилиста Маурица Эшера (читателю наверняка знакомы его «Рисующие руки» и другие головоломные рисунки). За этим увлечением можно разглядеть развитое пространственное воображение, без которого выстраивать композицию объемных деталировок было бы очень сложно. Но не стоит забывать, что все эти увлечения так бы и остались в семейном альбоме как детские забавы Джона, не придумай он себе в тридцать лет новое хобби. Спустя почти десять лет он выставляется по всей стране и делает работы на заказ — для украшения лобби магазинов, отелей, офисов и для частных коллекций.
Обсудить 0
